Семья + школа = ?
Ольга МАКСИМОВИЧ, заместитель главного редактора «Учительской газеты»: — Уважаемые коллеги, сегодняшнее заседание Дискуссионного клуба посвящено проблеме взаимоотношений семьи и школы. Мы сформулировали тему несколько провокационно — «Семья и школа: союзники или враги?». Мы намеренно обострили ситуацию, хотя, конечно, отчетливо понимаем, что этой крайности не должно быть, семья и школа в первую очередь должны быть одной командой. Наша задача сегодня — выяснить, какие механизмы должны влиять на то, чтобы семья и школа были единомышленниками, работали в одном русле. Думаю, нам необходимо в сегодняшнем обсуждении принимать в расчет то, что сейчас готовится новое поколение школьных стандартов, которые позиционируются как общественный договор между государством, семьей и школой. Татьяна ЛЮБАН, заместитель директора по научной работе Института семьи и воспитания РАО: — Наш институт, как и многие институты РАО, принимает активное участие в разработке тех материалов, к которым сейчас приковано внимание общественности, к материалам, связанным с подготовкой государственных образовательных стандартов второго поколения. Наш институт как раз прорабатывает в составе стандартов так называемый воспитательный компонент. Сегодня все общество говорит об особой миссии воспитания, о том, что мы потеряли целое поколение в 90-х годах. Впрочем, воспитание ведь так или иначе присутствовало в процессе обучения за счет содержания учебных предметов, во время общения ученика и учителя. В то же время воспитательная работа в 80-е годы часто подвергалась критике, зачастую заслуженной, когда не учитывались интересы детей, многие мероприятия были принудительными. В такой форме воспитание не должно возвращаться в современную школу. Как бы там ни было, школа всегда будет в той или иной форме заниматься воспитанием детей, и поэтому ей очень важно установить тесное взаимодействие с семьей. Надо учитывать также тот факт, что есть две группы семей. Первая нуждается в том, чтобы школа воспитывала их детей, а вторая считает, что это непосредственно прерогатива родителей. Поэтому если мы говорим о новом стандарте как общественном договоре, то школа должна вычленить семьи, ориентированные на сотрудничество, которые ждут помощи от нее. Школа также должна принимать во внимание тот факт, что, с одной стороны, она осталась государственным институтом, институтом воспитания и социологизации, с другой стороны, и родители, и ученики сильно изменились, они составляют гражданское общество со всеми его противоречиями и разными взглядами. В общем, школа обязана перестроиться, стать более открытой, строить свою работу более профессионально, дифференцированно с разными категориями семей. Ольга МАКСИМОВИЧ: — В негосударственных школах такая перестройка состоялась давно, они тесно сотрудничают с родителями и реагируют на то, чего от них ждут мамы и папы их учеников. А вот готова ли к такой перестройке массовая государственная школа? Татьяна ЛЮБАН: — Я лично отношу себя к той группе родителей, которые не нуждаются, чтобы их ребенка воспитывали в школе. Я хочу знать, по каким программам работают в школе, какие ценности там проповедуют, какие традиции есть в этом учебном заведении. И тогда я буду решать, подходит ли воспитательная система этой школы для моего ребенка или я его должна от нее оградить. Школа обязана предъявить родителям свою систему воспитания, рассказать о том, на какие ценности опирается педагогический коллектив в своей работе. Майя ЗАГЛАДИНА, заведующая лабораторией культурно-исторических, семейных основ воспитания ФИРО, кандидат исторических наук: — Я полностью поддерживаю Татьяну Никифоровну. Действительно, многие годы точка зрения родителей на воспитание их собственных детей никак не учитывалась. На первый план выдвигалось общественное воспитание детей. В новом стандарте взаимодействию школы и семьи отводится особое место. Семья признается равноправным партнером в образовательной политике государства. Однако это вовсе не означает, что роль учителя становится второстепенной. Напротив, ему в реализации новых образовательных стандартов отводится особая миссия. В условиях модернизации экономики и инновационного развития страны естественно, что запросы родителей к качеству образования вырастают, особое значение в условиях инновационного общества приобретают коммуникационные навыки. А эти навыки, умение слышать и слушать друг друга, налаживать сотрудничество в коллективе, воспитываются как раз в школе при активном взаимодействии с семьей. Надо учитывать также и то, что родители сейчас в большинстве своем сильно заняты, многие просто недостаточно компетентны в вопросах воспитания, поэтому нуждаются в квалифицированной помощи психологов и социальных педагогов. Думаю, образовательный процесс будет наиболее оптимальным и результативным, если выстроить единое образовательное поле, единую образовательную среду, где учителя, ученики, семья и школа выступят в роли единомышленников. Елена ЗИНЧУК, председатель родительского совета Центрального округа Москвы: — Сегодня государство наконец-то задумалось о необходимости привлечения родителей к общественно-государственному управлению школой. Это происходит за счет создания в образовательных учреждениях попечительских и управляющих советов. Если миссия попечительских советов сводится к финансовой и бытовой поддержке школы, то благодаря управляющим советам родители могут реально влиять на образовательный процесс. Родителям, особенно тем, кто не занимает высокие посты, очень важно чувствовать, что они хотя бы на школьном уровне могут принимать решения, от которых зависит судьба их детей. Вообще заметно, что те родители, которые проживают вместе со своими детьми школьную жизнь, обогащают и свой внутренний мир, и внутренний мир своего ребенка. Очень важно, чтобы школа была открыта по отношению к родителям, чтобы папы и мамы получали всю необходимую информацию о работе школы, об образовательной и воспитательной стратегии учебного заведения, где учится их ребенок. Ирина ДОБРОТИНА, лауреат конкурса «Учитель года России-2002», учитель русского языка и литературы московского лицея №1310, мама двоих детей: — У меня две дочери, одной пятнадцать лет, другой три, она ходит в детсад. Я внимательно слушала предыдущие выступления. С чем-то я согласна, с чем-то готова поспорить. Действительно, школа в общении с родителями обязана быть более открытой, строить свою работу более профессионально. Семья же должна выступать как равноправный партнер школы. Это в идеале. А как на самом деле? Школа пусть не на все 100, но на 80 процентов готова к партнерским отношениям. Мы, учителя, готовы давать родителям всю интересующую их информацию. Но на такие партнерские отношения со школой пойдут от силы пять процентов родителей. Приведу такой пример. Как-то в выходные ходила с дочерьми в Третьяковскую галерею. Там было много детей, но вот на что я обратила внимание: это были в основном экскурсии, где ребята пришли в галерею с учителем. А родителей, которые бы привели сюда своих детей, практически не было. Вот мы говорим: новые стандарты — это общественный договор между семьей, школой и государством. Но ведь договор предусматривает в первую очередь партнерские отношения. В реальной школе они пока что редкость. У меня есть мамы учеников, которые приходят ко мне и говорят: «Делайте с моим сыном что хотите, я с ним справиться не могу! Только по голове не бейте, а то он и так дурак. Я с ним говорить боюсь, он может меня ударить». И я обязана работать с такими родителями. Проблема в том, что эта мама приходит ко мне в школу раз в год и то после многочисленных звонков. Кстати, то, что многие родители равнодушны к интересам своих детей, к их жизни, можно увидеть еще и в детском саду. Моя младшая дочь ходит в садик. Там воспитательница предложила сделать детям герб своей семьи, моей семье это задание очень понравилось. Мы два вечера трудились с супругом и дочкой, а в результате оказалось, что герб разработали только три семьи. Остальные заявили: нам некогда такой ерундой заниматься. Ирина ЯРЧАК, председатель городского совета родительской общественности Москвы: — Сегодня большинство родителей зачастую требуют от детей невозможного, перегружая их всевозможными курсами, занятиями с репетитором. В результате ребенок получает золотую медаль, а в нагрузку — сколиоз. И в итоге преимуществ от медали меньше, чем жизненных проблем от приобретенного в школе сколиоза. Для меня лично важно, чтобы моему ребенку в школе было комфортно, чтобы он вырос здоровым и психически уравновешенным человеком. Наталья БОГДАНОВА, учитель изо средней школы №807 Москвы, заслуженный учитель РФ: — Я не только учитель и мама, я еще и бабушка, у меня есть возможность сравнивать, какой была школа 30-40 лет назад. Я пошла в школу в 1945 году, у многих тогда отцы погибли на фронте, мамы были вынуждены зарабатывать на жизнь. И все же родители, а у кого одни мамы, пытались говорить с нами по душам, читать нам книги. Поэтому, я думаю, это отговорка, когда родители жалуются, что им некогда заниматься детьми, что они сильно заняты. Сейчас просто выросло поколение родителей, которые не умеют общаться со своими детьми. Они родили ребенка, привели его в детсад, потом в школу и полностью поручили учителям. В идеале родители и школа должны найти взаимопонимание уже с первого класса, тогда учителя, дети, папы и мамы научатся слышать и слушать друг друга. А для этого надо, чтобы их объединяли какие-то общие дела — турпоходы, субботники, совместные праздники. Хорошо, когда родительский комитет класса и школы не только занимается материальной стороной дела — сбором денег и ремонтом, но и неформально вникает в суть школьных проблем. Я убеждена: содружество и взаимопонимание рождаются в совместной работе. Поэтому на вопрос «круглого стола» — союзники или враги родители и учителя, я бы ответила так: они должны попытаться стать коллегами. Татьяна ЛЮБАН: — Я пришла работать в школу в 21 год, мне дали классное руководство в старших классах. Получилось так, что родители моих учеников были по возрасту почти что ровесниками моих родителей. Я понимала, что не имею никакого морального права учить этих людей, и потому сказала им: выбирайте родительский комитет, принимайте те решения, которые считаете нужными. Если понадобится моя помощь или мое мнение, я готова включиться наравне с вами в работу. Мы дружим с этими родителями и детьми, которые давно уже стали взрослыми, по сей день. Я убеждена, что вся проблема в том, что мы пытаемся ответить на тот вопрос, который нам не задавали, и давать советы, когда нас об этом никто не просит. Может быть, и не надо стучаться в ту семью, которая не желает идти на контакт, а работать лишь с ребенком. Откуда у педагогов такая иллюзия, что, пригласив родителя в школу и поговорив с ним, учитель может что-то изменить? Учитель может изменить лишь свои отношения с этим ребенком. Его главная задача — наладить контакт со своим учеником. Кстати, дети зачастую в старших классах делятся своими сокровенными проблемами с учителем, а не с родителями. Елена ЗИНЧУК: — Согласна, надо привлекать к работе со школой те семьи, которые готовы к паритетным взаимоотношениям. Их пример поможет и тем, кто пока пассивен. Людмила ЛОМАКО, учитель начальных классов гимназии №9, Коломна, Московская область: — Прежде чем начинать работать с родителями, надо учителей научить работать с детьми. Начальная школа — это основа основ, от того, какие отношения складываются у учителя начальной школы с ребенком и его родителями, по сути, зависит успешность дальнейшего обучения в школе. Марина ЛАНЦБУРГ, доцент кафедры возрастной психологии факультета психологии образования Московского городского психолого-педагогического университета: — В элитных школах я сталкиваюсь с тем, что от учителя требуется быть лишь хорошим предметником, никаких воспитательных задач там перед ним никто не ставит. И если в такой школе встречается ребенок, выбивающийся из общей колеи, от него просто избавляются. Хорошо, если в школе работает профессиональный независимый психолог, выступающий, по сути, посредником между учителями и родителями. Ведь у психолога и времени больше, чтобы разобраться в проблеме, и специальных знаний. Но, к сожалению, во многих школах психологи зачастую встают на сторону учителей. Потому что они коллеги и психологу не хочется портить отношения с теми, с кем он работает. В этом плане интересна мировая практика привлечения для работы в школах независимых психологов. В рамках инновационного проекта, который реализовывался в нашем университете, мы проводили исследование родительских установок. Мы пытались выяснить, чего же папы и мамы хотят от своих детей. Так вот, многие родители зациклены лишь на интеллектуальном развитии ребенка, упуская при этом необходимость развития коммуникативных навыков и эмоциональной составляющей. Поэтому нужно начинать работать с родителями как можно раньше, на том этапе, когда ребенок еще не появился на свет. Уже тогда папам и мамам надо задумываться о завязывании эмоционального контакта со своими детьми. Это только для акушеров все заканчивается родами. Для нас, педагогов и психологов, с этого момента все лишь начинается. В нашем психолого-педагогическом центре «Гармония» мы начинаем работать с молодыми родителями. Они приходят к нам с шестимесячными ребятишками, уже с этого момента мы помогаем выстраивать партнерские отношения семьи и работников центра, формируем представление о том, каким родители хотят видеть своего ребенка и как этого достичь. Татьяна ГАВРИЛОВА, семейный детский психотерапевт, профессор МГППУ: — Я специалист по младшему школьному возрасту. Когда-то наш институт был головным в СССР по детской психологии, у нас была хорошо поставленная лекционная работа через общество «Знание». В 1984 году я написала книгу «Учитель и семья школьника», где рассказывала о том, как надо решать конфликты учителя с семьей ребенка. Что изменилось за это время? Мы по-прежнему решаем вопрос, как привлечь родителей в школу. Меня же больше волнует вопрос, как сделать так, чтобы дети не страдали от школы, чтобы не было школьных неврозов, дезадаптации. Я читаю будущим школьным психологам курс «Психология семьи», через год я убеждаюсь, что никто уже ничего не помнит. И кроме того, если мы хотим работать с семьей, говорить о сотрудничестве семьи и школы, то должны определиться, о какой семье говорим: о русской, узбекской, татарской. У нас в мегаполисе масса мигрантов. Нельзя отмахиваться от того, что страна, и в особенности Москва, всегда была многонациональной. Что у каждого народа свои семейные традиции и особенности. Забываем мы и о том, что семья находится в кризисе, что детям не хватает не просто хороших отцов, а вообще отцов. Сейчас самые популярные дипломные и курсовые работы — о кризисе маскулинности. Все хотят понять, что такое хороший отец. А без отца нельзя нормально воспитать ни мальчика, ни девочку. Без понимания того, что происходит в современной семье, невозможно наладить с ней отношения. Когда мы проводили исследование среди старшеклассников о том, какая ценность для них значима, но они не могут ее реализовать, большинство ответили: счастье в семейной жизни. И это независимо от того, из бедных или богатых они семей. Одновременно они говорят, что их собственная семья ни за что не будет похожа на родительскую. Поэтому если у школы и учителей будут туманные представления о семье, они ни за что не смогут ей помочь. Меня лично волнует, с какими нравственными и духовными ценностями наши молодые люди входят в этот мир. И еще надо признать: дети без нас, взрослых, не могут. А вот что мы можем им дать? Какой взрослый нужен ребенку, подростку, старшекласснику? Парадокс всех этих возрастов заключается в том, что любому ребенку от 0 до 18 нужен взрослый человек, который бы помог, поддержал, посоветовал. Нужна полная семья, хотя подростки могут при этом демонстрировать полный негативизм к родителям. Ольга МАКСИМОВИЧ: — Татьяна Павловна говорила о кризисе семьи, о недостатке маскулинности. И действительно, на родительские собрания, как правило, ходят мамы и бабушки. И сейчас на нашем «круглом столе» мужчин всего лишь двое. Давайте предоставим слово им. Александр ПРУТЧЕНКОВ, главный научный сотрудник Института семьи и воспитания РАО: — Я не увидел в новом образовательном стандарте особой роли семьи. Может, потом это как-то проявится в конкретных вещах. Но у меня есть опасение, что этот общественный договор может превратиться в формальность. Я не вижу конкретных механизмов влияния на семью. Родители приводят ребенка в школу, по сути, перекладывая заботу о нем на учителей. Пока что ответственность семьи за своего ребенка чисто декларативная. Что касается учителя, то он в связи с переходом на новый стандарт должен быть другим. Кстати, по ходу нашего «круглого стола» у меня родилась парадоксальная мысль: зачем мы все время тянем одеяло на себя? Может, действительно в школе только знания давать, а воспитанием пусть занимаются детские общественные организации или дополнительное образование? В отношении того, что родители не идут в школу, скажу следующее: да, многие там по-прежнему ощущают себя учениками, их ставят в позицию первоклассников, а не равноправных партнеров. Педагоги, общаясь с родителями, не должны вести себя, как на уроке. Насчет кризиса маскулинности. Вспомнился 46-й год, в педколлективе у Сухомлинского было 80 процентов мужчин. И это после войны. Можно только руками разводить… Вадим МУРАНОВ, учитель физики средней школы №19, город Ногинск, Московская область: — Меня очень пугает, когда слова «стандарт» и «воспитание» стоят рядом. Плохо, на мой взгляд, когда учителя назначают или заставляют брать классное руководство. Это должно идти от сердца. По велению души. Просто воспитание — это та особенная область, где стандартизации не должно быть. Ну как можно определить, к примеру, процент патриотизма или нравственности, порядочность или способность сострадать? Этому можно научить только на собственном примере, когда классное руководство не формальность, а душевная потребность. Екатерина ЛЕВЧЕНКО, член управляющего совета школы №1216, Москва: — Я пришла в школу, потому что люблю своего ребенка и хочу знать, какова обстановка там, где учится моя дочь. Хочу жить ее жизнью, хотя у нас на родительском собрании обычно присутствует не больше 10 родителей, а тех, кто хочет что-то делать и помогать учителям, и того меньше — одна-две семьи. И все-таки как бы там ни было основа воспитания закладывается в семье. Никогда ни учитель, ни школа ее не заменит. Главная же задача учителя — быть профессионалом, интересно вести свой предмет, чтобы заинтересовать каждого ребенка — и отличника, и отстающего. Ирина ЯРЧАК: — Хочу вернуть вас к современным проблемам взаимодействия семьи и школы. Сегодняшняя семья разительно отличается от той, что была 15-17 лет назад. Треть наших учеников сейчас воспитываются в неполных семьях, то есть отцов физически нет. Значит, школа должна это как-то учитывать, чтобы восполнить этот пробел при воспитании ребенка. Сам уклад школьной жизни должен как-то компенсировать отсутствие отцовского воспитания. Думаю, это главная проблема на данный момент. И, конечно же, надо воспитывать самих родителей. Во многих случаях родителям просто не хватает культуры — правовой, психологической, культуры воспитания. Низкая родительская культура должна компенсироваться образовательными программами. И потом, ведь и учителя не умеют профессионально работать с родителями, многие открыто заявляют, что их этому нигде не учат. Ни в педвузе, ни на курсах повышения квалификации. Майя ЗАГЛАДИНА: — Мы организовали несколько экспериментальных площадок на базе разных образовательных учреждений. Так, на базе одного из педколледжей работает лаборатория по семейному воспитанию. Главная задача такой работы — рассказать студентам о том, как формировать представление о семейных ценностях у младших школьников и дошкольников. Ведь все закладывается именно в раннем возрасте. И, конечно же, важно, чтобы учитель мог грамотно выстроить диалог с родителями. Ирина ЯРЧАК: — Сейчас очень остро стоит вопрос о том, как привить детям любовь к чтению, и это напрямую связано с воспитанием. По-моему, нам нужно вспомнить традиции семейного чтения, когда вся семья собиралась у абажура и читала вслух какую-то книгу. Мы даже разработали специальную программу — «Читаем вместе с семьей». Отправляя в школу своего ребенка, родители как бы снова становятся детьми. И все зависит от того, каким был школьный период в их собственной жизни. Бывшие отличники и от своего ребенка ждут успешности в школе, не прощая ему никаких промахов. Хорошо, если родительские притязания оправдываются, а если нет? Те, кто плохо учился, выплескивают свои застарелые страхи и комплексы на собственного ребенка, тем самым настраивая его на неуспех. Плохо, что учителя зачастую не могут помочь родителям в преодолении этих психологических проблем. «Круглый стол» подготовили и провели Ольга МАКСИМОВИЧ и Светлана РУДЕНКО Итоги У семьи и школы общая задача — не только обучить, но и воспитать маленького человека, дать ему представление об окружающем мире и своем месте в нем, научить строить отношения с людьми, жить в коллективе. Эта задача настолько обширна и глобальна, настолько сложна, особенно в современном быстро меняющемся мире, что и учителям, и родителям для совместной эффективной работы необходимы специальные знания во многих областях — психологии, возрастной физиологии, конфликтологии, педагогике. Им нужна помощь школьных психологов, социальных педагогов, психолого-медико-педагогических центров. А самое главное — им нужно умение и желание работать сообща. Учителям необходимо относиться к родителям своих учеников как к партнерам по образовательному процессу, предоставлять им всю необходимую информацию, касающуюся их детей. Укреплению взаимоотношений между родителями и учениками способствуют совместные дела — туристические походы, организация литературных и музыкальных вечеров, работа над разнообразными проектами («Герб моей семьи», «Моя родословная» и т. д.). Необходимо включать в программу педагогических вузов специальные курсы и семинары по психологии семьи, чтобы учитель имел представление о том, как строить отношения с родителями и не допускать конфликтных ситуаций.
