Статьи

Чего мы боимся больше всего? Рейтинг страхов.

Чего боятся россияне? Журнал The New Times проанализировал динамику страхов сограждан за последние 15 лет. Чего мы боялись, боимся и будем бояться, а главное, кому наши страхи могут быть выгодны — об этом рассказали ведущие социологи и специалисты по психологии масс. Человек существо стадное и несамостоятельное. Как существо несамостоятельное, он зависим и беззащитен. Поэтому он боялся, боится и будет бояться всегда", — уверен доктор психологических наук, профессор кафедры социальной психологии МГУ Александр Донцов. Данные социологических опросов, проводимых с конца 1980-х годов, подтверждают слова ученого. Эти же цифры говорят: с момента распада СССР и по сей день российское население едва ли стало бояться меньше. Как в 1991 году, так и сейчас шкала страхов обычного россиянина не изменилась, налицо лишь незначительная динамика в цифрах. Чего страшатся больше всего? Как и 15 лет назад, наибольший страх вызывают потеря близких, война, нищета, старость, болезни, беспомощность, произвол властей, голод, физическое насилие, гнев Божий, собственная смерть и публичные унижения. Ничего не боялись тогда и не боятся сейчас всего 5% населения — в основном это мужчины до 29 лет, не получившие высшего образования. Наиболее острый на сегодняшний день страх — потери близких — за последние 15 лет прибавил почти 9%. Если в 1991 году этого опасались 45% населения, то к концу прошлого года уже 54%. "Такая картина характерна для обществ с очень простой и неразвитой социальной структурой. Это, если хотите, некий признак примитивизма, — рассказывает директор Левада-Центра Лев Гудков. — На Западе страх потери близких в разы меньше. Это не значит, что они меньше любят своих детей или родителей, но общая тревожность там ниже. Семья не является единственным пристанищем для человека и единственной для него защитой: в такой роли там также выступают разные объединения и общественные организации. В конце концов, со своей проблемой человек может обратиться в суд, у нас же доверие к институтам государства крайне низкое и все, что остается, это обращаться за помощью к самым близким людям, к родственникам". Война и Божья кара Следующий по значимости страх — войны — заметно потерял в весе, уступив лидирующую позицию страху потери близких. С 53 до 43% (в 1991 и 2006 годах соответственно) сократилось число тех, кто опасается войны или массовой резни. По мнению социологов, это легко объяснимо тем, что советская идеология постоянно убеждала граждан в существовании угрозы агрессии со стороны вражеских государств. "Советские люди почти все время жили в этом страхе, — говорит социолог Левада-Центра. — Страх постепенно начинает уходить, но процесс слишком долгий, потребуется смена нескольких поколений, а не просто уход тех, кто еще помнит Вторую мировую". На фоне ослабевания страха войны заметно возрос страх нищеты, прибавивший целых 11%. Также возросла боязнь старости и беспомощности. Лев Гудков уверен: "Оба страха имеют исключительно социальную природу — у людей нет надежды на институты, которые могли бы обеспечить нормальные условия жизни". Однако на этом фоне заметно уменьшился страх голода — с 32 до 22%, что является результатом адаптации населения к изменившимся после распада СССР условим жизни. Как 15 лет назад, так и сейчас эти три страха наиболее актуальны для людей наименее обеспеченных и пожилых. Страх Левиафана Растет страх перед произволом властей — с 16 до 22%. "Рост в 5% достаточно существенный. Это выражение кризиса неконтролируемости власти, — считает социолог. Когда мы задаем вопрос о конкретных случаях административного, бюрократического или милицейского произвола, получается, что больше половины населения страны — около 60% — чувствуют себя незащищенными от произвола чиновников, причем в большинстве своем это наименее защищенные слои и наиболее активные люди среднего возраста. Одним словом, те, кого больше "доят". Далее в иерархии страхов обычного россиянина следует страх физического насилия. Его чаще испытывают молодые женщины в возрасте до 29 лет. Меньше стали бояться Божьего гнева. Почти так же, как и раньше, россияне боятся собственной смерти (8%) и публичных оскорблений (9 и 7% в 1991 и 2006 годах соответственно). Россия, как Китай "Шкала страхов российского человека достаточно хорошо характеризует все наше общество, — говорит Лев Гудков. — Глубоко укорененный страх перед государством и одновременно надежда на то, что помочь смогут только самые близкие тебе люди, характерны для посттоталитарных и авторитарных режимов. Такое сочетание страхов характеризует человека пассивного, а не деятельностного. Человек терпит жизнь, но не утверждает себя через достижения, через реализацию себя". В этом смысле Россия наиболее близка к Китаю, считает социолог. "Люди переживают страх за близких именно потому, что семья для них — единственное прибежище. Вся социальная жизнь сводится к семейным проблемам. Человек не включен в гражданское общество, в политическую жизнь. Он ни на кого не может рассчитывать — ни на суды, ни на профсоюзы, ни на партии, ни на благотворительные общества. На Западе боятся в первую очередь безработицы. Потеря работы — потеря статуса, социального обеспечения. Если человек имеет работу, он включен в систему социальных институтов, которые гарантируют ему жизнь, социальную страховку. Человек там не чувствует себя уязвимым. В России все наоборот", — резюмирует Лев Гудков. Предвыборные страхи Среди специалистов по социальной психологии идет дискуссия о природе страхов: они насаждаются или же укоренены в человеке? "Действуют оба механизма — страхи одновременно и насаждаются сверху, и изначально укоренены в человеке. Вопрос только в том, кем они насаждаются, кто нас систематически запугивает и с какой целью", — говорит Александр Донцов. "Чувство страха выгодно, потому что человек в таком состоянии более внушаем и менее способен принимать самостоятельные решения, он теряет способность думать и нормально ориентироваться, способность спокойно и логично рассуждать, умение точно опознавать события, которые происходят вокруг. Аффект — а страх, безусловно, таковым является — и интеллект связаны обратно пропорционально, — продолжает психолог. — Человека в состоянии страха легче мобилизовать, что позволяет в большей степени контролировать его поведение". Механизмы насаждения страха достаточно просты, уверен Александр Донцов: "Возьмите хотя бы сенсационный принцип построения новостных и любых других программ на телевидении — они сплошь и рядом начинаются с новостей о несчастьях. Это наиболее простой и эффективный способ аккумуляции любого рода страхов". "В преддверии грядущих парламентских выборов, естественно, каждая из политических сил будет использовать страхи. Кто-то будет преднамеренно насаждать страхи, кто-то будет, наоборот, стараться их погасить своими предвыборными программами, — уверен президент Международного союза боевых искусств Иосиф Линдер. — Столько, сколько существует государство, столько же и существует система управления массами. В том числе и при помощи страха" . От тюрьмы и от сумы не зарекайся В отличие от других эмоций, человек не может игнорировать тревогу и страх. Это как голод. Нужны или нарушения психики, или очень специальная ситуация, чтобы человек игнорировал голод и довел себя до голодной смерти. Так же и с тревогой. С ней нельзя не считаться. Если человек чувствует тревогу, он старается ее уменьшить, избежать страха. Страх — физически неприятное чувство. Пот, сердцебиение, нарушенное дыхание, чувство бессилия и паника. Многим кажется, что они умирают. Ничто так не истощает человека, ничто так не вредит его здоровью, как страх. Его трудно забыть. В коллективной памяти сохраняются поведенческие стратегии, направленные на уменьшение тревоги и на избегание таких ситуаций, которые могут вызывать страх. Известны предписания национальной культуры, позволяющие как-то снижать страх. Например, "от тюрьмы и от сумы не зарекайся": каждый может попасть в тюрьму или обнищать и пойти по миру с сумой за подаянием. Эта поговорка работает по принципу "кто предупрежден, тот вооружен". Сценарии выживания Внешняя среда существования людей в России практически во все времена была опасной, угрожающей. Семьи вырабатывали многообразные сценарии выживания. Самые популярные сценарии недавнего советского прошлого — делать продовольственные запасы. До конца 50-х годов многие образованные семьи направляли детей на обучение в медицинские вузы, потому что в лагере (посадить могли любого) врач вернее выживал, чем человек другого профессионального опыта. Сегодня многие семьи работают над сценариями финансового поведения: доверять сбережения государству — не доверять. Куда их вкладывать, как бы за границу детей отправить. Моделируя сценарии выживания, родители создавали и создают определенную картину мира — картину, полную опасностей, а она, в свою очередь, порождала страх уже у следующего поколения. Так образовалось "тревожное кольцо" и создалась особая культура — травмоцентрическая: "мы те, кто пережил страх, беду и горе (голод, войну, коллективизацию и т.п.)". Бояться не стыдно. Собак, темноты бояться, конечно, взрослому человеку неловко, а вот опасных людей, американцев за океаном, завистников за соседней дверью, подсиживающих тебя коллег опасаться мудро. Кто не боится, тот дурак недальновидный. А кто боится, тот развивает систему защиты: посылает летать по свету стратегические бомбардировщики, перед соседями прибедняется, за мужем-женой нет-нет да и последит — вдруг измена на пороге. Читать оригинал на www.point.ru

Мой блог находят по следующим фразам

Дмитрий Борисович Глазков (психолог консультант, администратор)

Нужна анонимная консультация? Пишите! Немного о себе. Мне 30 лет. В 2004 году с отличием окончил Серигиево-Посадский гуманитарный институт по специальности "Психолог. Преподаватель психологии." Основатель этого сайта. Консультирую, по большей части, по вопросам межличностных отношений. Женат. Есть дочь.

Похожие статьи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Кнопка «Наверх»